Магазин готовых дипломов, курсовых и рефератов
Библиотека студента

Партийная демократия. Ч. 2

Исторически партии возникали в обществах, где борьбе за политические и социальные права предшествовало обретение экономической свободы. В советском обществе граждане были полностью лишены экономической независимости. Общество состояло из двух классов - партийно-государственной номенклатуры и государственно-зависимых работников, и его социальная стратификация формировалась по принципу присвоения через привилегии, распределяемые в соответствии с местом в партийно-советской и партийно-хозяйственной иерархии. Рационально выражаемые социально-экономические интересы, свойственные стратификации экономически открытого общества, не сыграли в России той роли, какую они играли в становления политических партий на Западе. Поэтому данные голосования позволяют скорее судить не о распределении поддержки избирателей на основе сознательного выбора по сформировавшимся группам интересов, а о состоянии умонастроения различных частей общества.

Неприятие политики правящей элиты распространяется в массовом сознании на неприятие демократических ценностей. Политическая самоидентификация россиян происходит в условиях, когда разрушение старых хозяйственных механизмов и «номенклатурное» перераспределение общественной собственности привели к резкой поляризация населения на небольшую прослойку быстро обогатившихся и массу внезапно обнищавших и обманувшихся в своих ожиданиях обещанного от введения рынка экономического чуда. Популистские лозунговые представления о жизни «как на Западе», возникшие в массовом сознании на начальном этапе форсированного демонтажа государственных политических и экономических структур, оказались в противоречии с реальными последствиями, что привело к дискредитации либерально-демократических ценностей. В условия экономического кризиса и ослабления социальной функции государства, дискредитации идеологии либерализма, под лозунгами которой правящая элита шла к власти, демократия в массовом сознании ассоциируется с последствиями «номенклатурной приватизации», с экономическим спадом и трудностями, колоссальным падением производства и нарастанием порождаемых ими социальных проблем по прошествии пяти лет реформ. «Демократам» приписывается ответственность за распад СССР и утрату Россией статуса великой державы, символическая значимость которого культивировалась в национальном сознании на протяжении веков. В отсутствие опыта жизни в демократическом обществе, где свобода означает существование, защищенное правом, массовое сознание часто связывает демократию с импотенцией власти, отчужденной от народа, с экономическим и криминальным беспределом и отсутствием социальной защиты. На вопрос «Что сейчас в большей степени нужно нашему обществу: порядок или демократия?» в марте 1993 г. 83% опрошенных указали «порядок» и только 8% - «демократия». Данная пропорция устойчиво сохранилась и в последующие годы. При этом для состояния массового сознания характерны не только ответ, но и сама формулировка вопроса, противопоставляющая порядок демократии.

В стране не появился экономически независимый от государства массовый средний класс, который на Западе составляет более 2/3 населения и служит социальной базой демократии. Наоборот, среднее сословие в России сократилось до 10-15%. При этом из него практически вымыты интеллигенция и квалифицированные рабочие, которые как раз составляют большинство среднего класса в странах Запада. Интеллигенция, подготовившая и поддержавшая горбачевскую «перестройку», выбита из активной общественной деятельности по целому ряду причин, включая резкое по сравнению с прежним снижение жизненного уровня. Именно эти люди были бы способны поддержать ту часть правящей элиты, которая заинтересована в демократических реформах, если бы они на себе ощутили общественную пользу и социально-экономическую результативность реформирования.

Однако социальная политика «режимной системы» направлена на формирование среднего класса прежде всего за счет многочисленного, привилегированного, но зависимого от власти чиновничества, содержащегося за счет остальной части общества. Эта политика продолжает традицию самодержавной России, про которую еще Николай I сказал, что ею правят на самом деле 25 тыс. столоначальников, и традицию советской командно-распределительной системы, в которой бюрократия, контролирующая все ресурсы и общественную жизнь страны, стала подлинным правящим классом. За последние пять лет административный аппарат раздулся почти в 1,5 раза. Тогда как 31,5 млн. россиян имели в январе 1997 г. среднемесячный денежный доход ниже прожиточного минимума, составившего 407 тыс. руб., на одного чиновника администрации Президента в 1996 г. было израсходовано из бюджета страны 375 млн., а чиновника правительства - 346 млн. за год.

Результаты голосования свидетельствуют также, что происходящие в обществе глубокие социальные изменения вызывают психологическую болевую реакцию. После распада командно-административной системы, державшей его в тисках более 70 лет, общество освободилось от ощущения неизменности существующего порядка вещей, но одновременно исчезло и ощущение безопасности, разрушилась вся система социокультурных символов, позволявших индивиду ориентироваться в мире, чувствовать свою принадлежность к социуму. Утратившие прежнюю систему социальных связей и не разбирающиеся в причинах происходящего, но ощущающие потребность в реидентификации, массы повышено восприимчивы к популистским лозунгам. Этот фактор стоит за поддержкой частью общества националистических партий, эксплуатирующих идею национального унижения русских и реанимирующей образ внутреннего и внешнего врага как виновника всех бед России.

Жизнь в обществе рыночной экономики, основанной на состязательности, непрерывно требует быть рациональным, брать на себя ответственность за свои поступки, за свое благополучие и благополучие семьи. Ностальгическое желание освободиться от напряжения индивидуальной ответственности является, очевидно, психологическим фактором поддержки сторонников возврата к государственному социализму, который у старшего поколения, менее приспособленного к выживанию в условиях тяжелого экономического кризиса ассоциируется с «застойным» брежневским социализмом скудного, но гарантированного благосостояния. Тот же психологический фактор стоит отчасти и за поддержкой, оказываемой молодым и физически крепким, но не сумевшим приспособиться к переходной экономике поколением националистическим партиям. Их пропаганда эксплуатирует племенные биологические инстинкты, которые просыпаются в обществе в качестве защитной реакции на вызывающие чувство тревоги и страха изменения, и обещает избавить личность от необходимости индивидуального выбора и индивидуальной ответственности, подменив ее коллективной безответственностью.

Как отмечает К.Поппер в своей работе «Открытое общество и его враги», всегда существует множество людей, готовых добровольно променять свободу и ответственность за свою судьбу на несвободу и минимальные социальные гарантии, и всегда находятся политики, готовые использовать таких людей для удовлетворения своих тоталитарных амбиций. Он называет это «вечным бунтом против разума».

Условия, в которые поставлены партии в режимной системе, не дают им даже абстрактной возможности выполнять роль посредника между обществом и властью, ради которой они существуют в либеральных демократиях. Поскольку ни парламентское большинство, ни парламентская коалиция не обладают правом формировать правительство, борьба партий на выборах и сами выборы лишаются того смысла, которым они наделяются в либеральных демократиях. Победа все равно не дает партии возможность проводить курс, заявляемый в программе, а статус Думы не позволяет осуществлять эффективный контроль за исполнительной властью.

Так как ни одна партия, включая «партию власти», НДР, не в состоянии реализовать свою предвыборную программу, теряется главный критерий для осознанности выбора граждан и главный стимул для участия в выборах - смена политики через смену власти.

Средний избиратель в странах либеральной демократии вряд ли вникает в детали партийных программ, но к началу каждой избирательной кампании он может здраво судить о результатах деятельности правящей партии за период ее нахождения у власти и принять рациональное решение относительно того, кому отдать свой голос.

На парламентские партии распространяется отношение общества к Думе. По данным всероссийского опроса в июне 1997 г., только 4% населения верят, что Дума принимает нужные для страны законы и решения, тогда как 26% полагают, что, хотя Дума и обсуждает нужные законы и решения, обеспечить их реализацию она все равно не в состоянии, а 47% считают, что Дума занимается бесполезными обсуждениями и выяснением отношений с исполнительной властью.

Четыре партии, поделившие между собой половину мест в Думе по результатам «партийных» выборов 1995 г. и определяющие деятельность всего депутатского корпуса, вопреки своим претензиям на представление интересов общества, фактически представляют менее одной трети электората России, тогда как большая часть его осталась не представленной.

 

2009-07-27 15:31:19 Учебникивернуться к списку

← предыдущая страница    следующая страница →
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
26 27 28 29 30                                        
Яндекс.Метрика