История русской литературы. Ч. 1

Чацкому в комедии противостоят не Фамусов, не Молчалин, не Скалозуб, но весь «минувший век», сатирически изображенный Грибоедовым. Для того, чтобы показать его силу, Грибоедов вводит многочисленные эпизодические персонажи, не связанные прямо с действием пьесы, и множество лиц внесценических, но играющих в обществе исключительную роль (знаменитая финальная реплика Фамусова: «Ах, боже мой! Что будет говорить княгиня Марья Алексевна!»). Однако социально-политический конфликт в «Горе от ума» органически переплетен с любовным конфликтом - «Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связано с чувством его с Софье», - писал Гончаров. В «Горе от ума» - две интриги, причем любовная интрига не только тонко раскрывает, мотивирует сложное поведение героев, она позволяет плавно перевести личный конфликт в конфликт общественно-политический - «века нынешнего» и «века минувшего». Последний конфликт раскрывается в пьесе «Горе от ума» не как столкновение ума и глупости, но как столкновение различных типов ума. Ведь Чацкого окружают далеко не дураки (за исключением откровенного солдафона Скалозуба). По-своему умны и Фамусов, и Молчалин - их ум направлен на житейское преуспевание - ради этой цели можно и «награжденье брать», и подслужиться, чтобы добиться высших чинов. Ум, бичующий пороки, ум, «алчущий познанье», ум, страдающий от несовершенства окружающего мира - такой ум поистине «чума», такой ум, как говорит Софья, «семейство не осчастливит». От такого ума одно горе. Вот почему фамусовское общество так легко подхватывает вымысел Софьи и видит в Чацком безумца - безумцы здравомыслящему миру не страшны. Однако конфликт здравого смысла людей, довольных своей жизнью, и «высоких безумцов» носит общечеловеческий характер. Литературными прототипами Чацкого является и Дон-Кихот, и ростановский Сирано де Бержерак, и Альцест. В Чацком, действительно, очень часто обнаруживаются дон-кихотские черты, когда он не видит, с кем он говорит, кому проповедует. Характерен здесь отзыв Пушкина, тоже усомнившегося в уме Чацкого - уже по другим причинам: «Первый признак умного человека - с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми». Правда, надо отметить, что Грибоедов здесь воспроизводит типичное поведение декабристов в общественном быту России 1810-х гг. И они, как Чацкий, по-донкихотовски готовы были сражаться с ветряными мельницами, что прекрасно понимал сам Грибоедов, судя по его словам: «Сто прапорщиков хотят перевернуть весь строй России».

Социально-политическая, злободневная проблематика грибоедовской пьесы сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Во-первых, еще раз подчеркнем и конфликт, заявленный в пьесе Грибоедова, носит не только злободневный, но и вечный, общечеловеческий характер. Во-вторых, реализм «высокой комедии» Грибоедова сказывается не только в обрисовке типических образов и типических обстоятельств (московское барство, герой-протестант), не только в воссоздании типичного для российской действительности начала XIX в. политического конфликта, но и в неоднозначном отношении автора к своему герою. Грибоедов создает не идеальный образ, а реального человека со всеми его недостатками. Чацкий порой не видит и не слышит своего собеседника, не может объективно оценить окружающее. Произнося свои гневные монологи, он действительно то и дело попадает в ситуацию Дон-Кихота, сражающегося с мельницами. Недаром герой с тревогой ощущает не только острейший конфликт с окружающим его обществом, но и противоречие в своем собственном внутреннем мире - у него «ум с сердцем не в ладу». Недаром Грибоедов сменил прежнее, слишком прямолинейное название пьесы «Горе ума» на более сложное - «горе от ума». Сочувствуя своему герою, Грибоедов скептически относится к действенной силе гневных тирад Чацкого, то и дело ставя его в смешное положение. Глубоко проблематичен финал пьесы. Добродетель здесь не торжествует, порок не наказан. Чацкий успел наговорить массу несправедливых упреков Софье, которая вовсе не думала его завлекать. Торе от ума» не закончено логически, комедия как бы обрывается в самый драматический момент: когда открылась вся правда и все герои поставлены перед тяжким выбором нового пути. Комедия Грибоедова имеет открытый финал, подобно «Евгению Онегину» Пушкина, «Герою нашего времени» Лермонтова и многим другим произведениям русской литературы, которые только ставят проблему, но не дают однозначного ее решения.

4. ОСОБЕННОСТИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА ПОСЛЕДЕКАБРИСТСКОЙ ЭПОХИ (1826-1840 ГГ.)

В развитии русской литературы 2-й четверти XIX в. отчетливо вырисовываются две тенденции. Одна из них связана с общим движением от романтизма к реализму в целом. Другая обязана своим возникновением сугубо общественно-политической ситуации, сложившейся в России после катастрофы 14 декабря 1825 г.

Русская культура после 1826 г. была обескровлена - из общественной и культурной жизни страны практически было вырвано целое поколение дворянской интеллигенции, соль нации. Реставрация охранительной идеологии, начатая в правящих кругах (ее достаточно хорошо выразила знаменитая формула министра народного просвещения С.С. Уварова «православие, народность, самодержавие») - породила и соответствующую литературу. Среди широких читательских кругов приобрели популярность нравоописательные романы Ф.В. Булгарина, драма и проза Н.В. Кукольника, романы Н.Н. Греча. Получила большое распространение поэзия В.Г. Бенедиктова, где романтический экстаз скорее имитировался, чем переживался всерьез - его поэзия способствовала формированию романтической массовой литературы. В новых исторических условиях литература становилась основной формой общественного сознания, формируя тип писателя-пророка, учителя, провозвестника новых идей. Напряженный характер приобретали философские искания, тесно связанные с литературным процессом. Если декабристы, во многом опирались на традицию просветительства, то сменившие их новые поколения дворянской интеллигенции ориентировались на немецкую идеалистическую философию, а впоследствии - на учение социалистических утопистов (кружок литераторов «Общества любомудров», Герцен, Огарев). Огромный резонанс в общественной и культурной жизни России вызвала публикация знаменитого «Философического письма» П.Я. Чаадаева, давшего впоследствии толчок к формированию течений славянофильства и западничества в 1840-х гг.; и славянофилы, и западники - непосредственные участники русского литературного процесса 1840-50-х гг.; резонанс их общественных идей долго будет сказываться в русской литературе на протяжении всего XIX в. (Островский, Толстой, Тургенев; почвенничество Достоевского вырастает на основе того же славянофильства).

 

2008-09-20 15:29:18 Учебники — вернуться к списку

← предыдущая страница    следующая страница →

1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	19	20	21	22	23	24	25
26	27	28	29	30	31	32	33	34	35	36	37	38	39	40	41	42	43	44	45	46	47